огонами генерал-полковника через спинку стула.
  Второй, молодой, черноволосый генерал-лейтенант, задумавшись, машинально
  расхаживал по мягкому паласу, чуть прихрамывая и поглаживая правый висок.
  Время в этой комнате перетекало из будущего в прошлое с тягучестью старого
  крымского вина. Казалось что даже большие, старомодные, отсвечивающие
  благородной латунью настенные часы замедлили свой ход. Секундная стрелка еще
  чуть-чуть двигалась, минутная еле ползла, а самая толстая и короткая,
  часовая, словно просто отказалась работать.
   Вскоре человек на диване зашевелился, мучительно застонал и сел.
  Расстегнув армейскую рубашку еще на одну пуговицу он потер рукой грудь и
  хриплым голосом сказал:
   -- Все таки здесь не хватает воздуха. Такая муть сейчас приснилась.
  Будто я еще в училище и пришел сдавать топографию не зная при этом ни слова.
  Так и стоял как пень, ни бум-бум.
   -- Да, сны у тебя не очень. Я тоже всегда не любил экзамены.
   -- Ты приляжешь?
   -- Нет, хотел было, но чувствую не смогу уснуть. Пытаюсь представить
  себе как все это будет, знаю все, проходили в академии, видел все эти
  документальные фильмы... И все таки это невозможно осознать до конца.
   Они помолчали, потом генерал-полковник спросил:
   -- Ты тоже думаешь о том, не зря ли мы затеяли все это?
   -- Что именно? Все, или только этот конфликт из-за Балкан?
   -- Да, какая разница. Одно другого стоит и одно из другого вытекает.
   -- Нет, все