лишнего боезапаса. Сазонтьев приносит свои
  соболезнования по поводу ненужных потерь.
   -- Он что, хочет перехитрить самого Господа Бога? -- со злостью спросил
  Кларк. -- Чересчур неуклюже, господин майор. О, вот так и ответьте:
  "Спасибо, господин майор!"
   Сазонтьев оценил эти слова. Уже месяц он числился генерал-майором.
  Новоиспеченный генерал ухмыльнулся, он ждал ночи.
   Кларк не ошибся, действительно, и Линч и Кэтрин Джонс торжествовали.
  Это был повод ввести флот США в действие, прикрыв его мощью не очень
  многочисленные военно-морские силы Японии. Но радость американцев была
  краткосрочна, как цветение сакуры.
   В час ночи Сазонтьев спустился в свою каюту, включил свет и громко
  скомандовал:
   -- Подъем!
   Спящий на узкой койке щуплый юноша застонал и попробовал укрыться с
  головой, но Сазонтьев одним рывком сорвал с него одеяло:
   -- Подъем, сержант Александра!
   Лишь теперь стало понятно, что на кровати находилась именно женщина,
  вернее, девушка, молодая, щупленькая, с угловатой фигурой, с короткой,
  мальчишеской прической. Два месяца непрерывного напряжения ни для кого не
  проходят даром, душа и тело требуют отдыха и тепла. Сазонтьев влюбился в
  телефонистку своего штаба мгновенно, как от удара молнии. От женских
  прелестей у нее были разве что глаза, красивые, голубые, да коротенький
  вздернутый вверх носик. Зато характер у нее выдался именно такой, какой
  нравился главковерху.