доней огладить щеки от скул
  к подбородку и благоговейно произнести мусульманское благодарственное слово
  окончанию трапезы - "омин", по смыслу сходное с христианским "аминь".
   После окончания института нефти и газа в Москве Андрей охотно вернулся
  в Среднюю Азию и начал работать инженером на нефтяных промыслах в Туркмении.
  Здесь, на каракумской жаре, прокалился до самых печенок, научился в зной
  дуть чал - кислое верблюжье молоко, разбавленное водой, хорошо утолявшее
  жажду. Стоически терпел заунывные мелодии местной музыки и песен, которые
  нескончаемым потоком катились по всем волнам эфира.
   Знание тюркских языков и дурацкая уверенность в том, что демократия не
  делится на европейскую и азиатскую, стали причинами, которые с верхней
  площадки буровой вышки опустили Андрея в вонючий подвал зиндана -
  туркменской кутузки.
   Дело, которым Андрей занимался, меньше всего было связано с бумагами и
  политикой. Казалось, знай работай, зарабатывай и живи. Однако система
  требовала, чтобы верноподданные начинали каждый день с подтверждения своей
  любви к великому туркменбаши. Верные подкаблучники Супернияза Текеханова
  хорошо знали, что темными южными ночами, когда в невыносимой каракумской
  духоте плавятся мозги, в чью-то мятежную голову могут прийти черные идеи
  тлетворных европейских свобод. Поэтому проверять, не появились ли они там в
  темное время суток, полагалось по утрам. Клятву верности