галь,
  щекоча ее ухо кончиками усов, обильно омытыми содержимым всех рюмок,
  опрокинутых им за день.
   Что и говорить, тема для споров была серьезная. Тут из кабака выплыл
  сам Вержю, хозяин заведения, который стал со временем называться его именем.
   Это был толстяк с коротко подстриженными волосами, тройным подбородком,
  широченными плечами, сильными руками, который ступал, как утка - ему мешал
  громадный толстый живот.
   - А ну-ка, подвали, хозяин несчастный! - рычал Иллюминатор. - Чем нас
  теперь кормить собираешься?
   Так как бегать Вержю не мог, он подошел к клиентам не торопясь.
   - Ну что, компашка, - начал он, - как вашим жерлам жуется?
   Это было единственное выражение, которое он придумал за всю свою жизнь,
  и, гордясь им чрезмерно, он вворачивал его, где только мог.
   "Компашка", однако, не рассмеялась. Вержю продолжал:
   - Верно, что на террасе у воды лучше, чем в зале? Разве я не прав?
   - Заткнись! - обрезал его Красавчик.
   - Оставь свое право при себе.
   Тут раздался мстительный голос мамаши Тулуш:
   - Ты нам за это заплатишь, рухлядь. Говоришь, в хате никого нет? А нас
  отправляешь купаться в речке... Разве это дело для ревматиков, вот увидишь,
  что сейчас получится.
   Но Вержю лишь пожал плечами и пленительно улыбнулся, обнажив
  великолепную вставную челюсть, под стать большой сторожевой собаке.
   - Красавица ты моя, - ответил он, смерив