ыл теплый вечер, и легкий бриз донес до меня слабый запах речного ила и выхлопных газов. Река вздулась: по ней шли три тяжело груженные баржи, напоминающие размокшие черные колбасы. Насколько я видел, никто не ждал его снаружи. Я уселся на подоконник и зажег сигарету. Выпустил дым, похожий на пар, исходящий изо рта золотой рыбки, и произнес:
   - Итак?
   - Если бы Мэнстон не был в отпуске, они бы послали его.
   - Очень мило с их стороны.
   Уж я-то знал, что они никогда не послали бы Мэнстона. Он не был у них на посылках.
   - Он очень высокого мнения о тебе. Говорят, что не только он, весь департамент тоже.
   - Говорят?
   - У меня есть свое мнение.
   Он зевнул, стряхнул с сигареты пепел, но попал мимо пепельницы, а затем, застенчиво взглянув на меня, произнес:
   - Стебелсон.
   Я сказал:
   - Наше взаимодействие крепнет. Я звонил в Скотленд-Ярд в пять часов. Полагаю, что это результат недавних разговоров насчет сотрудничества между полицией и службами безопасности. Я был рад убедиться в этом.
   - Стебелсон, - повторил он.
   В моем деле ничто не достается бесплатно. Все имеет свою цену. Если они вздумают подкрутить гайки, они могут это сделать. Но обычно они ждут до тех пор, пока их не достанут как следует. В этом и заключается слабость всей системы. Они ждут до тех пор, пока не придут в бешенство, а потом зачастую бывает слишком поздно.
   - Возвращение имущества, - объяснил я. - У него кое-что украли в ночном клубе, но он не хочет предавать это дело огласке. Возвращение украденного - это моя специальность.
   - О да. Об этом они мне тоже говорили.
   - Он приехал из Кельна. Остановился в "Брауне". Его визитка разукрашена весьма мудрено.
   Я бросил ему визитку Стебелсона, и он поймал ее на лету.
   Разглядывая визитку, спросил:
   - Будет очень неэтично, если я поинтересуюсь, о каком имуществе