ьшая сосулька. И тогда маленький человечек, удивительно похожий на меня,
  весь скукоживается от мороза, хлюпает носом и быстрой-быстрой трусцой,
  местами переходящей в галоп, несется в обратном направлении. Он
  перепрыгивает Урал, пролетает Казахстан, взбирается на плот и, трясясь
  противной мелкой дрожью, лезет под спальник и одеяла.
  
  "А если, например, пойти по направлению южного конца стрелки? Тогда,
  наверное, можно достичь Южного полюса", - продолжаю я размышлять.
  
  Но мой человечек мертвой хваткой вцепляется в край одеяла, натягивает его
  до самых глаз и ни в какую не хочет вылезать. Наверное, он знает, что в это
  время морозы в Антарктиде доходят до семидесяти градусов. Он мотает головой
  и мычит что-то насчет хронического бронхита. Ну и бог с ним. Пусть
  оттаивает. Хотя, конечно, без его компании, одному, сидеть на вахте не так
  интересно.
  
  "Если станет совсем скучно, я вытащу его наружу или придумаю себе еще
  десять или сто других человечков", - успокаиваю я себя.
  
  От нечего делать смотрю на часы. Однако незаметно прошел уже порядочный
  кусок вахты! Осматриваюсь по горизонту, хотя смысла в этом большого нет.
  Если бы не компас и чахлый огонь "летучих мышей", я бы начал подозревать,
  что мне завязали глаза черной тряпкой.
  
  Дотягиваюсь до приемника. Любовно обтираю его переднюю панель.