ках. - Подъем!
  
  - Никуда не пойдем, - не соглашается Салифанов. Видно, ему со сна
  померещилось, что я его на тур вальса приглашаю.
  
  - Вылезай! - настаиваю я.
  
  Но Сергей ни в какую не хочет покидать теплую спальную берлогу.
  
  - Ты курс сверь, что ли, - предлагает он.
  
  - Давай, я и так пять минут лишних оттарабанил, - тороплю я его.
  
  - А у тебя часы наверняка спешат, - бормочет он, тщетно пытаясь удержать
  ускользающие сновидения. - Ты их по приемнику проверь. А я...
  
  Дальнейшие слова заглушает протяжный, сочный, как свежевзрезанная дыня,
  зевок.
  
  - В общем, давай действуй, - благословляет он меня. Мне становится обидно,
  особенно за просроченные минуты, которые я никак не могу вписать в свой
  дебет.
  
  - Серега, не борзей! - предупреждаю я и отправляю свою руку внутрь
  спальника на поиски салифановской головы. Быстро нащупываю что-то теплое и
  жарко дышащее, не иначе как нос.
  
  - Попался, голубчик! - с удовольствием говорю я и цепко сжимаю пальцы. -
  Иди-ка ко мне, - тяну я руку на себя, справедливо полагая, что за носом
  должен показаться и его хозяин.
  
  - Отпусти нос! - сдавленно мычит Войцева. - Это не он, это я!
  
  - Да я это, я, - успокаивает меня Сергей. - Это Танька балуется. Валяй,
  тяни сколько хочешь! Я не против.
  
  - Извини, Таня. Это случайно вышло, - тушуюсь я и с новыми