акую просьбу отклонить.
  
   - Каким временем я располагаю?
  
   - Тремя неделями. Максимум.
  
   - К какому сроку следует представить свои соображения?
  
   - К двадцати часам завтрашнего вечера.
  
   - Разрешите идти работать?
  
   - Да погоди ты частить. Вон водка еще в бутылке осталась. И закуска. Я же
  не хроник, чтобы в одиночку их добивать…
  
   Глава 2
   Оставшихся до назначенного срока двадцати девяти часов для такой работы
  было мало. Но если честно, то мало было бы и сорока. Да, пожалуй, и
  четырехсот. За всю свою почти двадцатипятилетнюю службу Григорий Степанович
  не решал задач подобного рода в такие невероятно сжатые сроки. То, что
  созидалось десятилетиями, невозможно демонтировать, переместить и собрать
  вновь в другом месте за две-три недели. Если, конечно, не курочить с помощью
  кувалды и какой-то там матери.
  
   Курочить было жалко. Отдел был родным. Как