утил полковник.
  
   - Брось, Григорий Степанович. Все обстоит не так плохо, как кажется. А
  гораздо хуже. Держи.
  
   Стакан был холодный. Водка крепкая. Разговор душевный.
  
   - Просрали страну. Мать их! Весь мир в кулаке держали. Вот так. Не
  пикнешь! А теперь самих себя защитить не умеем! Позор! Нас под
  бюрократический топор пускают - а мы молчим. Эх, сказал бы мне кто о таком
  лет десять назад. В глаза бы рассмеялся! Что молчишь, полковник?
  
   - Размышляю.
  
   - Тут размышляй, не размышляй, один хрен - все мы в дерьме по самую
  макушку сидим. И я, и ты, и Хозяин.
  
   - Черт бы с ней, с должностью, с выслугой. Не о них разговор. За дело
  обидно, - расстраивался полковник. - Сколько сил положено, чтобы
  подразделение сформировать, чтобы ребят подобрать, обучить, на боевых
  обкатать. Стоило ли десять лет пупы рвать, чтобы разом погибнуть