ов,
  одевались, раздевались, отвечали "Я!", когда выкрикивали их фамилии,
  обменивались впечатлениями, курили украдкой в туалете. И так же, как все,
  бродил, раздевался, одевался, заглядывал в двери, робея перед суровой
  настойчивостью отборочной комиссии, я.
   - Сядьте. Встаньте. Наклонитесь, - требовали врачи.
   - Скажите: "Свисток свистел шепотом".
   - Татуировки, родинки, шрамы есть?
   - Повернитесь. Еще. Поднимите руки. Опустите. Все чисто.
   - Высоты, темноты, замкнутого пространства боитесь?
   - Какого пространства?
   - Под диваном в детстве не боялся сидеть? А в погребе?
   - У нас не было погреба.
   - Ладно, иди.
   - Во сне разговариваете, храпите?
   - Я не знаю, я во сне сплю...
   Все происходящее напоминало мобилизационную комиссию. Но бросалась в
  глаза какая-то однотипность всех призывников - средний рост, средняя
  комплекция, даже внешность какая-то усредненная. Все отслужили в частях не
  больше полугода, все без предупреждения были сняты с мест, никому ничего не
  объяснили.
   - Куда нас отбирают? - бесконечно гадали мы, - в подводники, что ли?
   - Ага. В подводные танкисты, - подмигивали шутники.
   - Как это?
   - А так. В танки позапирают и в море побросают. Плавай.
   Постепенно толкотня