его образумить. И вот даже те, кто давно знал
  и любил его, постепенно от него отвернулись. Исчезновение Лимаса вызвало
  лишь легкую рябь на воде, а когда подул другой ветер, о нем уже никто не
  помнил.
   Квартирка у него была крошечная и убогая. Коричневые стены с дешевыми
  фотографиями. Вид из нее открывался на серую заднюю стену трехэтажного
  магазина, окна которого из соображений эстетики были выкрашены креозотом.
  Над магазином проживало итальянское семейство, скандалившее по вечерам и
  выбивавшее ковры по утрам. У Лимаса не было вещей, которые могли бы хоть
  немного оживить его жилище. Он купил только абажуры на лампочки два
  комплекта постельного белья вместо грубой мешковины, предложенной хозяином.
  На все остальное он решил не обращать внимания: на цветные занавески, мятые
  и не подрубленные, вытертые коричневые дорожки, громоздкую темную мебель
  вроде той, что держат в портовых гостиницах. Желтая и дребезжащая газовая
  колонка за дополнительный шиллинг снабжала его горячей водой.
   Пора было устраиваться на работу. Денег у него не было, буквально ни
  гроша. Так что слухи об ограблении кассы, возможно, не лишены были какой-то
  подоплеки. Предложения по трудоустройству, сделанные ему Цирком, он счел
  отвратительными и совершенно неподходящими. Сперва он решил попытать счастья
  в коммерции. Фирма, занимающаяся промышленными поставками клейких веществ,
  пошла навстречу его желанию занять место заместителя директора