. Они отдали ему сверток и заставили
  расписаться за него - в нем содержалось все, чем он в этом мире владел.
  Больше у него ничего не было. Лимас счел это самым унизительным из всего,
  что ему довелось вытерпеть за три месяца, и твердо решил выкинуть сверток,
  как только выйдет на улицу.
   Поведение его в тюрьме не вызывало нареканий. Жалоб на него не поступало.
  Начальник тюрьмы, слегка поинтересовавшись этим делом, втайне списал все на
  горячую ирландскую кровь, которую - он готов был поклясться в этом -
  распознал в Лимасе.
   - Чем вы намерены заняться, выйдя отсюда? - спросил он Лимаса.
   Без тени улыбки тот ответил, что намерен начать жизнь сначала, и
  начальник тюрьмы заявил, что это великолепное решение.
   - А что с семьей? - спросил он. - Вы не думаете помириться с женой?
   - Я-то думаю, - равнодушно ответил Лимас, - только она замужем.
   Сотрудник по надзору за бывшими заключенными порекомендовал Лимасу место
  санитара в психиатрической лечебнице в Букингемшире, и Лимас не стал
  спорить. Он даже взял расписание электропоездов до Мерилибона.
   - Теперь электричка ходит до самого Грит-Мис-сендена, - добавил
  сотрудник. Лимас сказал, что это как нельзя кстати.
   И вот ему выдали упакованный в бумагу сверток и отпустили. Он доехал
  автобусом до Мраморной Арки, а дальше пошел пешком. У него было немного
  денег, и он решил как следует пообедать. Он собирался дойти через Гайд-парк
  до Пикадилли, а затем