еринке,
  напомнил он, которую давал Дерек Уильямс в своей квартирке на Курфюрстендам
  (что и впрямь могло иметь место), и там были все парни из газет, Алек
  наверняка помнит это. Но Алек не помнил. Ну хорошо, но Дерека-то из
  "Обзервер", того славного мужика, который устраивал замечательные вечеринки
  с пиццей, он помнит? Нет, у Лимаса чертовски плохая память на имена, и
  вообще они говорят о пятьдесят четвертом годе, а с тех пор Бог знает сколько
  воды утекло... Эш (его полное имя Уильям, но, по правде говоря, большинство
  знакомых зовут его просто Биллом) вспомнил все до мельчайших подробностей.
  Они пили коктейли, коньяк и creme de menthe*, все уже были изрядно под
  мухой, а Дерек назвал в гости отменных бабенок, полкабаре из Малькастена, ну
  теперь-то Алек припоминает? Лимас подумал, что и впрямь все вспомнит, если
  Билл немедленно не заткнется.
   Однако Билл не заткнулся, он явно импровизировал на ходу, но делал это
  неплохо, нажимая в том числе и на секс: он напомнил, как они закончили вечер
  в ночном клубе с тремя из этих девиц: Алек, парень из политической
  консультационной службы и Билл, но Билл, к собственному удивлению,
  обнаружил, что остался без копейки, и Алек заплатил за него, а затем Биллу
  захотелось прихватить одну из девиц к себе, и Алек ссудил его еще десяткой.
   - Господи, - сказал Лимас, - ну, кажется, теперь припоминаю. Конечно,
  припоминаю.
   - Я знал, что вы вспомните, - с блаженной улыбкой