полный бардак, де Голля со дня на день могут сместить, и
  одному Богу известно, что тогда будет. Принимая во внимание сотни тысяч
  деморализованных алжирских колонистов, вынужденных вернуться во Францию, ее
  скорее всего ожидал фашизм.
   - А что в Германии? - подкинул ему тему Эш.
   - Вопрос в том, смогут ли янки с ними управиться. - Кифер испытующе
  поглядел на Лимаса.
   - Что вы имеете в виду? - спросил тот.
   - Именно то, что сказал. Одной рукой Даллес предоставил им право на
  самостоятельную внешнюю политику, а другой рукой Кеннеди отобрал это право.
  Кому бы такое пришлось по вкусу?
   - Типично для идиотов американцев, - кивнул Лимас.
   - Алек, похоже, недолюбливает наших американских кузенов, - с нажимом
  произнес Эш, и Кифер как бы про себя пробормотал:
   - Вот как?
   Кифер, понял Лимас, настроился на затяжную игру. Как опытный лошадник,
  выжидающий, пока лошадь сама подойдет к нему. Он превосходно играл роль
  человека, знающего, что у него попросят об одолжении, и не собирающегося
  делать его немедленно.
   После ужина Эш сказал:
   - Я знаю одно местечко на Уордор-стрит - да, вы, Сэм, там бывали. Там
  умеют доставить удовольствие. Почему бы не взять такси и не поехать туда?
   - Минуточку, - сказал Лимас, и в голосе его было нечто заставившее Эша
  встревоженно поглядеть на него. - Объясните-ка мне кое-что, ладно? Кто за
  все это платит?
   - Я, - ответил быстро Эш. - То есть мы с Сэмом.
   - Вы так договорились