ся
  постепенно. Все как у людей, Вообще-то щипачи работали бригадами, так
  сподручнее и риску меньше: передал "взятку" пареньку на подхвате - и уже нет
  статьи, и не докажешь! Но Воронин любил работать сам, один. Интереснее ему
  так было, что ли? Он бы и объяснить не смог.
   Правда, порой тоска брала. Не чтобы с чего-то особого, а так, по жизни;
  ударялся Ворон по кабакам, просаживал денег немерено, пил, кутевал с
  прошмандовками... Это был у него вроде как отпуск. А потом опять к той же
  размеренной и неторопливой жизни. Да и чего еще надо человеку? Иметь на хлеб
  с маслом, теплую да незлобивую бабу под боком да несильно борзеть, чтобы
  опять небо в клеточку не высветилось да баланда в алюминиевой миске перед
  рожей не замаячила. Нет, жизнью своей Коля Воронин был доволен. Почти.
   А "почти" заключалось вот в чем. Была у него мечта. Верил Коля в свой
  воровской фарт, искренне верил, по-серьезному, как игрок. И тихо порой
  шептал что-то, как молился на везенье, и ждал то особое ощущение, когда
  знаешь - сейчас, сейчас попрет карта, и готов был все и вся запродать за
  такой вот момент и забывал, на том он свете или на этом... И вообще, работа
  у него была такая, что... Нет, кто не испытывал, никогда не поймет! Когда
  возвращался домой, да взбирался на бабу, да та стонала под ним как
  заведенная... Как оглядывала потом Оксана его хлипкую "хвактуру" да
  говаривала: "И откуда что берется?