ала, ей нужно было выговориться. - Вечер был уже поздний, любой из
  соседей, затей они скандал, милицию мог бы вызвать, а я так поняла, никаких
  скандалов с милицией им не нужно...
   - Кому - им? - попыталась все же Настя уточнить.
   - ...поэтому они стали звонить. По телефону. Знаешь, это жутко, когда
  пять звонков, десять, двадцать, сорок... Телефон мы сразу не выключили, а
  потом Саша сказал, что делать этого нельзя: вдруг кто-то стоит за дверью и
  слушает звонки... И если они поймут, что мы дома, то... А так - у них не
  будет уверенности... А потом телефон звонить перестал. И гудеть перестал:
  видно, они провод выдернули, чтобы, если мы все же дома, никуда сами
  прозвониться не смогли, в милицию или там еще куда...
   Лена потянулась за сигаретой, прищурившись, вынула из коробки спичку, по
  чирку попала только с третьего раза, сосредоточившись, откинулась
  обессиленно на подушку кресла. Выдохнула дым.
   - А потом он меня выгнал. Выставил. С ним началось что-то вроде
  истерики... Он стал говорить, что мои разборки его не касаются, и нечего к
  нему на хвосте водить бандитов, и что я сама во что-то влезла, но свои
  проблемы каждый должен решать сам... Я пыталась ему объяснить, что сама не
  понимаю, что происходит, но он... Я даже не рассказывала ему, как все
  страшно было на самом деле, пожалела... Настька, я ему совершенно не нужна,
  понимаешь, совершенно... Так, кукла для постели...