али, ребята, и знать
  не знаю, что за вещь ваша там, говорю: "Ага. И с моей". - "Что же у вас там
  было ценного?" - "Медвежонок". - "Медвежонок?" - "Ага. Плюшевый такой. Он
  еще головой качает, если ему чего не нравится". - "Плюшевый медвежонок
  качает головой... - задумчиво так произнес он снова своим шипящим голоском,
  потом снова: - Плюшевый медвежонок качает головой..."
   Думаю, дурдом какой-то, говорю, стараясь, чтобы вышло развязно; знаешь, я
  в раннем отрочестве в разные истории попадала и поняла одно: порой чем
  наглее, тем лучше.
   "Ну я пойду, мальчики. Найдется сумочка, подошлю, это без балды", -
  разворачиваюсь и... утыкаюсь в грудь этому мастодонту. Тот меня схватил,
  развернул, свел сзади локти так, что больно стало, а этот, в кресле, все
  повторяет, да еще голос мой пытаясь имитировать, отчего его собственный
  становится еще противнее: "Медвежонок... Плюшевый такой... Он еще головой
  качает..."
   Вот тут мне стало по-настоящему страшно: ну, думаю, маньяки сумасшедшие!
  Может, нарочно сумку стибрили, нашли какой-нибудь платок носовой да дрочили
  на пару, а тут - хозяйку платочка захотелось. Нет, ты не думай, я же в дурке
  два месяца прокантовалась, помнишь, я тебе рассказывала... Отличить психа от
  имитатора на раз сумею. Так вот, этот, сипатый, точно псих! Натуральный! Ну
  а дальше вообще жуть была. Сидел он, сидел, потом позвал, будто собаку:
  "Дина!"
   Вышла Дина из той самой маленькой