ко за волосы и
  давай ртом нанизывать... Затих, застонал, видно кончил, спросил меня тихо,
  еле слышно: "Так твой мишка головой качал? И ты так хочешь?"
   А я губы кусаю, чтобы не зареветь в голос!
   И вдруг...
   Одним движением он повернул ей голову как-то набок, послышался неприятный
  треск, девчонка засучила ногами по ковру и замерла... Он убил ее, ты
  понимаешь?! Убил! Одним движением! Словно эта девочка и не человек была, а
  так, зверушка никому не нужная... Голова ее безжизненно упала на грудь,
  словно у куклы, а он взял за волосы, помотал из стороны в сторону: "Или
  так?!"
   Я заорала, заметалась, парень этот, сзади, заткнул мне рот. Ноги
  подкосились, но он удержал, я не упала.
   Сиплый наклонился вперед, его лицо попало в полоску света.
   Ну и урод же он! Вернее, даже не знаю, как объяснить...
   Глаза шальные, но не безумные, и взгляд такой, словно он в тебя
  раскаленный прут втыкает! И еще... Вроде все в лице нормально - если можно
  считать нормальным такого параноика, - но оно... Оно как бы сделано из двух
  разных лиц, из двух кусков! Когда-то, видно, это был уродливый шрам, но
  хирурги-пластики потрудились на совесть; может, ему вообще лицо изменили, но
  остался, шрам не шрам, какая-то красная полоса... Словно трещина на зеркале!
  И мне стало совсем жутко.
   А Сиплый сказал: "Мишка плюшевый... Нам не нужны ни ты, ни мишка...
  Рюкзачок здесь?"
   Не знаю почему, но я кивнула