- За
  кого нас принимает...
   - Что теперь? - пытливо посмотрел на Маркелова Степан.
   - Поэтому и хотелось вас всех увидеть. Может, в последний раз...
   - Э-э, нет, командир, - Татарчук упрямо тряхнул головой. - Рано
  хоронишь и себя, и нас. Подумаем.
   - Тут и думать нечего... - Кучмин оглянулся на Георге, который
  прислушивался к их разговору. - Эй, парень! Подойди сюда.
   - Не понимаю, - растерянно развел руками Георге.
   - Что он говорит? - поинтересовался Татарчук.
   - Я разбираюсь в румынском так же, как и ты, - ответил ему Кучмин. -
  Может, знает немецкий язык?
   - Поговори с ним, - поколебавшись, сказал Маркелов, решив, что терять
  теперь уже все равно нечего.
   - О-о! Как хорошо! - обрадовался тот. - Господин знает немецкий!
   - Какой я тебе господин! - возмутился Степан. - Господа нас в эту
  камеру посадили. Расскажи нам, кто ты и как сюда попал?
   Пока Георге сбивчиво рассказывал о своих злоключениях, Маркелов,
  глядя на его открытое, довольно симпатичное лицо, пытался уловить в голосе
  хотя бы одну фальшивую нотку, но тщетно - судя по всему, капрал говорил
  правду.
   - Нужно попытаться, командир... - горячо зашептал Татарчук. -
  Последний шанс. Кто-нибудь из нас обязан дойти к своим, даже если для
  этого потребуется жизнь остальных...
   Георге видел, что русские что-то задумали. Неужели попытаются бежать?
  Немыслимо! Охрана,