ада. - Кучмин вытащил нож...
   Хольтиц, крепко стиснув губы, отвернулся. "А ведь ничего не скажет, -
  думал Маркелов, глядя на него. - Но что же делать?" Решение пришло
  неожиданно.
   - Машина!..
   Татарчук понял его с полуслова.
   - Придется позаимствовать вашу одежду, капитан Хольтиц... - с иронией
  глядя на побледневшее лицо немца, сказал Маркелов.
   В "опеле" разместились с большим трудом. За руль сел Кучмин, а рядом
  Маркелов, переодетый в форму Хольтица. Остальные разведчики вместе с
  Георге расположились на заднем сиденье. Ласкина бережно уложили на колени.
   "Опель", набирая скорость, катил по тюремному двору. Маркелов краем
  глаза наблюдал за пулеметчиком - заметит подмену или нет? Автомат лежал на
  коленях, дверка кабины была чуть приоткрыта - возможно, вопрос жизни и
  смерти будут решать доли секунды.
   Наконец за поворотом показались массивные ворота. "Пронесло..." - на
  миг расслабился Маркелов, но тут же руки снова крепко сжали автомат. Пост
  у ворот. Три охранника, сигнализация...
   Не доезжая до ворот метров с полсотни, Кучмин просигналил. Из
  караулки выскочил солдат и, отодвинув засовы, принялся открывать тяжелые
  створки, Кучмин убавил газ, выжал сцепление, и машина медленно покатилась
  по инерции. Из караульного помещения вышел второй немец, унтер-офицер.
  Прикрикнув на солдата, он направился к "опелю". Взгляд его безразлично
  скользнул