на плечо.
   - Слушаюсь, командир, - Кучмин резко запихнул провизору в рот
  салфетку, а затем связал руки. - Готово. Иди, - подтолкнул его к выходу. -
  И смотри не трепыхайся...
   Пробирались к монастырю кривыми и грязными улочками предместья. Дождь
  по-прежнему лил не переставая.
   - Кто это? - спросил у Маркелова Татарчук при виде провизора.
   - Подарок, - ответил за старшего лейтенанта Кучмин.
   Пока Степан рассказывал остальным о недавних событиях в городе,
  Маркелов прилег на охапку травы и задумался. Пробираться к линии фронта -
  последнее, что осталось в их положении. Алексей тяжело вздохнул: легко
  сказать - пробираться, полковник Дитрих уже знает, что они в городе, и,
  конечно же, сейчас времени не тратит попусту...
   - Как Ласкин? - спросил он Татарчука.
   - Полегчало, - ответил старшина. - Уже пытался встать на ноги. В
  госпиталь бы его...
   - Что с этим делать? - подошел Кучмин и показал в сторону провизора.
   - Допросить нужно.
   - Вставай, - Степан тронул провизора за плечо.
   Тот лежал на боку, не подавая признаков жизни. Кучмин поднес фонарик
  к его лицу и увидел сведенный судорогой рот и широко раскрытые глаза.
   - Амба, - Кучмин возвратился к Маркелову. - Подох.
   ...Все собрались в дальнем углу монастырской трапезной, возле
  крохотной коптилки. Решили: нужно уходить немедленно.
   Георге, который скромно пристроился