Заговорили и автоматы остальных разведчиков. Немцы не ожидали такого
  отпора, заметались по двору. Несколько гранат, брошенных из окон,
  заставили их кинуться в сад и через проломы в стенах - на улицу. Но это
  было только начало, и Маркелов понимал, что долго им не продержаться,
  нужно уходить.
   Долго раздумывать эсэсовцы не дали: пулеметная очередь выкрошила
  штукатурку на стене трапезной, и белая пыль облаком поплыла над головами
  разведчиков. Пригода выглянул наружу, выпустил несколько патронов в
  сторону пулеметчиков и вдруг, охнув, присел на пол.
   - Петро! - кинулся к нему Татарчук.
   - Зацэпыло трохы... - Пригода зажал ладонью левое плечо: алые струйки
  просачивались сквозь пальцы и кропили пол.
   - Сейчас... - Старшина разорвал индпакет и принялся бинтовать рану.
   Немцы усилили огонь. К окнам трапезной стало опасно подходить - пули
  залетали внутрь и, словно горох, сыпались вниз, рикошетя от стен.
  Разведчики перешли в другие комнаты, заняли оборону.
   Маркелов посмотрел в сад, который примыкал к зданию. Из окна
  виднелись только кудрявые зеленые кроны деревьев, да кое-где длинные,
  неширокие проплешины, заполненные дикорастущим кустарником и виноградом.
  "Бронетранспортер!" - вспомнил он. Присмотрелся - в той стороне вроде
  спокойно. Похоже, гитлеровцы сосредоточились только перед фасадом.
  Впрочем, с тыльной стороны,