казал бармену.
   Как и в других барах правительственного квартала, тут было несколько
  корейцев, но основная масса посетителей представляла международную прессу.
  Здесь были Хедер Джексон из Си-би-эс, Барри Берк из "Нью-Йорк тайме", Джил
  Вандервалд из "Пасифик спектейтор" и многие другие, которых Доналд не знал и
  знать, не хотел. Именно поэтому он пришел сюда пораньше и устроился в
  дальнем темном углу. По этой же причине Доналд был без жены. Как и сам
  Грегори, Сунджи считала, что пресса никогда не оценивала его
  по-справедливости - ни двадцать лет назад, когда он был послом в Южной
  Корее, ни теперь, когда уже третий месяц был советником Оперативного центра
  по корейским делам. Правда, в отличие от мужа Сунджи не могла хладнокровно
  смотреть на ругань газетчиков. Грегори же давно научился утешаться пенковой
  трубкой, которая напоминала ему, что газетные заголовки живут не дольше, чем
  облако табачного дыма.
   Бармен подал напитки, и Хван, положив правую руку на стойку, снова
  устремил взгляд своих черных глаз на Доналда.
   - Так что ты хотел сказать? - спросил Хван. - Почему ты поинтересовался,
  оглядываюсь ли я назад? Доналд набил трубку остатками табака.
   - Ты помнишь Юнгила Оа?
   - Смутно, - ответил Хван. - Когда-то он преподавал в управлении.
   - Он был одним из инициаторов создания отдела психологической обработки,
  - уточнил Доналд. - Потрясающий пожилой джентльмен из Тэгу. В 1952 году,
  когда я приехал