ует красавцев.
   - В чем дело? - спросил Иван Иванович, вставая. Вид он имел строгий, внушительный - настоящий полковник! Вот только узел галстука съехал на сторону... да морда красная... да взгляд неуверенный. - В чем дело? Вы кто такой?
   Спросил, а сам уже догадался, в чем дело и кто ввалился к нему в кабинет. "Задарочный" попытался выскользнуть, но Петрухин его поймал, крутанул, припечатал лбом к шкафу. Не сильно, но шишка будет... Рекламная, блин, акция... дисконтная, бля, карта. Ха-а-рошая будет шишка, ежели льда не приложить. Или хотя бы медный пятак. Но где его - пятак-то - возьмешь?
   - Здравия жла, товарищ полковник, - ответил развязно Петрухин, обозначая одновременно "отдание чести". Делал он это левой рукой и, разумеется, к "пустой голове". Одновременно он глуповато улыбался. - Инспектора Петрухин и Купцов. Прибыли для представления, Иван Иваныч.
   Полковник Комаров расцвел, обнажил в улыбке крупные прокуренные зубы. Он обогнул стол, протянул руку:
   - Здравствуйте! Здравствуйте, товарищи офицеры. Жду. Давно вас жду.
   Полковник улыбался, бригадир стоял с растерянным видом, Мишаня тер ладонью лоб.
  
  ***
  
   Из кабинета полковника Комарова партнеры вышли спустя час. Иван Иванович стал еще более багровым, узел галстука окончательно съехал на сторону. Выглядел полковник довольно жалко. Пытался держать марку, но это у него не особо получалось.
   - Я думаю, - сказал Комаров на прощание, - мы сработаемся.
   - Определенно, - убежденно ответил Петрухин. - Найдем консенсус.
   - Я думаю, - сказал Комаров Купцову, - мы с вами сработаемся, Леонид Николаич.
   - Я думаю: да, - сказал Купцов. Полковник распрощался с партнерами сердечно. Когда они ушли, Иван Иваныч закрылся в кабинете и вытащил из тумбы под телевизором бутылку "Финляндии". Налил водку в стакан. Много налил. Выпил.