крайней мере, я сделаю все, чтобы так и было.
   - Ма, - закричал Валерка за стеной, - а я опять дядю Колю сделал! Уже пять-ноль!
   - Не ври. Всего четыре-ноль... Сделал он, понимаешь!
   За окном плыл серый лед по синей Неве, и мне было хорошо. Вот тогда и зазвонил телефон. Я улыбнулась и сняла трубку:
   - Алло.
   - Николая можно услышать? - произнес женский голос.
   Я вообще-то никогда не спрашиваю: а кто это? Я просто зову мужа. Но в тот раз я почему-то спросила. Я не знаю почему... но я спросила:
   - А кто его спрашивает?
   Женщина засмеялась. Зло, злорадно, с издевкой... Я сначала не поняла. Я услышала этот смех, но сначала его не оценила... Я удивилась и даже слегка отодвинула трубку от уха. Женщина отсмеялась и сказала:
   - Любовница.
   Плыл по Неве лед... от него тянуло холодом.
  
  ***
  
   - А когда был звоночек? - спросил Купцов.
   - Что? - спросила она... вздрогнула, уронила столбик серого пепла.
   - Когда, Татьяна, был звонок? - повторил за Купцова Петрухин.
   - Двадцать седьмого апреля. Около восьми вечера.
  
  ***
  
   ...Да, около восьми вечера это было... Любовница, ответила женщина и положила трубку. За стенкой мой сын сказал моему мужу: "Главное, дядя Коля, - твоя позиция в дебюте..." "Пустяки, пустяки, - говорила я себе. - Кто-то номером ошибся. Номером ошибся - и хулиганит... Любовница! Ну какая у Николая любовница? Он же ТЕЛЕНОК. Пустяки, пустяки, не может этого быть."
   Перед сном я рассказала Николаю про звонок. Он посмеялся и сказал: "Ерунда. Глупая шутка. Ты что, лисенок, ревнуешь?" А я ответила: "Конечно". Молодой муж - это опасно. О, как это опасно!
   Вот и все. Хиханьки да хахоньки... до следующего звонка. Он произошел тридцатого. Тридцатого, около восьми часов вечера, как и первый. Надо сказать, что про тот - первый звонок - я уже