людей, послушали разговоры. Татьяна Лисовец сидела в микроавтобусе прокуратуры и давала показания следователю - тетке лет сорока с небрежно накрашенным лицом. Петрухин разглядел Татьяну за бликующим стеклом "Газели", показал Купцову... Стали ждать.
   Татьяна освободилась только спустя час с лишним. Жильцы уже давно разошлись по своим делам, разбежались опера, и только Петрухин с Купцовым маячили во дворе.
   Лицо Татьяны Андреевны Лисовец покрылось красными пятнами, стало вдруг старым и некрасивым. Татьяна вышла из прокуратурского автобуса и двинулась к своему подъезду, обходя лужи и стараясь не смотреть на автомобиль. Петрухин окликнул ее: "Таня!" - и она посмотрела на партнеров испуганно-неприязненно, нервно.
   - Татьяна Андревна, - сказал Купцов. Она остановилась. - Татьяна Андревна, нам нужно поговорить.
   - Мне нужно ехать к мужу, в больницу, - ответила она.
   - Что с Николаем? - спросил Петрухин быстро.
   - Ранен.
   - Куда?
   - В руки, в ноги... всюду.
   - Тяжело?
   - Вы отвезете меня в больницу? - спросила Татьяна.
   - Да, разумеется, - ответил Петрухин. - Поехали, у нас "фольксваген" на улице. В какой он больнице?
   - Сволочи, - тихо и невпопад сказала Татьяна. - Сволочи! Сволочи!
   Она оттолкнула Петрухина в сторону и подбежала к "десятке". Она молотила маленькими кулаками по крыше автомобиля и кричала одно слово: "Сволочи! Сволочи! Сволочи! Сво..."
   Из окон на нее смотрели соседи. Лаяла какая-то шавка.
  
  ***
  
   Николай получил четыре ранения: в обе руки и обе ноги. Все - неопасные. Татьяна, у которой в нескольких местах был прострелен плащ, вообще отделалась царапиной.
   - Удивительно, - сказал Купцов.
   - Да, чудеса, - согласился Петрухин. - А из чего он стрелял?
   - Не знаю... из пистолета.
   - Это я понял. А из какого пистолета?