чистое вечернее небо с редкими облаками, гаснущим солнечным светом и призраком белой ночи. Стало тихо, и даже вибрация палубы как будто уменьшилась. Слева блестел Петропавловский шпиль и золотой бабочкой порхал в небесах ангел.
   - А у меня, господа сыщики, есть к вам предложение, - сказал Брюнет.
   - Что же за предложение? - спросил Петрухин. Спросил, а сам уже знал. Или - догадывался... Нетрудно, в общем-то, догадаться. Заканчивая дело об убийстве Нокаута, партнеры предполагали, что предложение будет сделано... и не ошиблись.
   - Что за предложение? - спросил Петрухин.
   Брюнет весело рассмеялся, промокнул губы салфеткой и сказал:
   - Да ведь и сами уже догадались... а?
   Партнеры дипломатично промолчали. Брюнет налил всем виски, закурил, щелкнув "ронсоном", посмотрел на Петрухина и Купцова с легким прищуром:
   - Хочу предложить вам работу у меня в "Магистрали"... Представляет интерес?
   - Возможно. А что за работа? Голубков сделал глоток виски, покачал задумчиво головой:
   - Как бы правильно сформулировать? Если в двух словах, то, пожалуй, речь идет об обеспечении безопасности деятельности фирмы. У меня ведь хозяйство немалое, а вся служба безопасности - полковник-отставник с Литейного. Иногда бывает трезвый.
   - В начале девяностых было легче? - "сочувственно" спросил Петрухин.
   Брюнет оценил, ответил так:
   - В начале девяностых легче не было. Было все по-другому. Ты же помнишь! '
   Еще бы! Начало девяностых помнили все - это было время криминального беспредела. Вопросы "безопасности" решались на "стрелках", а самым веским аргументом в "арбитражных спорах" была "эфка" {Граната Ф-1}. По крайности - ТТ. Проигравшие в споре оказывались кто на больничной койке, кто в морге. Количество дорогущих памятников на кладбищах Санкт-Петербурга увеличивалось - братва прощалась