в чем-то ущемили, как-то обошли... Попробуйте вспомнить, Татьяна. Нам кажется - это важно.
   Лисовец снова вытащила из пачки сигарету. Петрухин покосился на пепельницу, в которой лежала предыдущая, не выкуренная и на треть, щелкнул зажигалкой.
   - Нам, в агентстве, - сказала Лиса, - тоже кажется очень важным сохранять нормальные отношения с клиентами. Мы смотрим в будущее, мы заботимся о своей репутации и стараемся избегать конфликтов...
   - Удается? - скептически спросил Петрухин.
   - Конечно, - ответила Лиса-. - Ни у меня, ни у Коли нет врагов среди клиентов.
   - Вам можно только позавидовать, - сказал Купцов.
   Лиса широко распахнула глаза.
   - Мне? После того, что произошло, можно позавидовать мне? Вы что - глумитесь?
   - Нет, Татьяна Андреевна, я не глумлюсь. Я даже в мыслях не имел ничего подобного, - совершенно серьезно ответил Купцов. - Позавидовать можно тому, что вы умеете находить общий язык с клиентами в столь деликатной сфере... Да и тому хотя бы, что вы целой и невредимой остались после покушения.
   - Не по-детски плющит, - сказала Лиса. Что, простите?
   - Не по-детски плющит. Так говорит сын одного моего знакомого хирурга.
   - Что за хирург?
   - Николай Николаич Науменко. Прекрасный специалист. Впрочем, он не имеет никакого отношения к нашему делу... Я не считаю, господа, что вышла из-под обстрела целой и невредимой - часть меня уже убили... Не по-детски плющит, господа, не по-детски.
   Лиса на секунду прикрыла глаза... Шел ливень. Слепой Киллер в Капюшоне вышел из грозы и поднял руку с пистолетом... С неба сыпались куски грома... Тане хотелось заплакать. Она не заплакала, она открыла глаза и слабо улыбнулась Петрухину.
   - Все-таки, Тань, повезло, - сказал Дмитрий. - Если бы стрелок был стоящий... ну, в общем, ты понимаешь.
   - Да, конечно. Если