зле подъезда, посмотрел на солнце, выставив вперед лопату бороды. Купцов подумал, что сходство с фотографией полное, невзирая на прошедшие пятнадцать лет и тот отпечаток, который годы и водка наложили на лицо Старовойтова.
   - Вижу, - отозвался Купцов. - Берем художника? А, Мить?
   - Берем, - коротко и азартно ответил Петрухин.
   По улице плелся скучненький пылевой смерчик... Прищуренными глазами Владимир Старовойтов смотрел на маленькое солнце, похожее на пятак милостыньки... А на Старовойтова смотрели два серьезных сорокалетних мужика:
   - Берем!
  
  ***
  
   Петрухин ловко выбросил ноги из салона "Фердинанда", утвердил их на пыльном асфальте... Хлопнул дверцей, и звук как-то сразу остался позади. Дмитрий боковым зрением видел, как художник медленно идет к своему "вееру". При желании очень легко можно представить, что хлещет ливень и крупные капли барабанят по колпаку черного дождевика. Слепой Киллер почти ничего не слышит из-за грохота капель по жесткому брезенту. Он медленно поднимает руку с...
   ...подрамником и кладет его на пыльный багажник "Жигулей".
   - Добрый день, Владимир Павлович, - произнес Петрухин, подходя к Старовойтову справа.
   Художник положил подрамник на ржавенький багажник, обернулся:
   - Добрый день.
   Взгляд его был спокоен и отнюдь не "горел безумным огнем". "Лучше бы горел", - подумал Петрухин. Безумие многое бы объяснило.
   - Вы не могли бы уделить мне несколько минут для серьезного разговора? - спросил Дмитрий, глядя в глаза, фиксируя все движения Старовойтова... Наступил довольно ответственный момент - если художник причастен, он может выдать себя... ну, например, как бы невзначай, как бы ненароком, попробовать убить гражданина Петрухина Д. Б., используя "охотничий нож типа "Таежный", №234876"... Впрочем, это маловероятно.
   - А вы, простите...