кая ревность.
   - Кажется, Старовойтов не давал таких оснований, - возразил Петрухин. - Он, если я понял его правильно, с Лисой контактов не имеет.
   - В общепринятом смысле - да, - согласился Купцов. - Он не ездит к своей Лисичке трахаться, не пишет ее портретов. Но он вполне мог в нетрезвом состоянии рассказать своей Ирине то же, что и нам. На тему: стерва, блядь, но я все еще ее люблю... Вот тебе и ревность. Да еще скрытая, загнанная внутрь. Динамит, Дима. Молотов-коктейль!
   - Сермяга в твоих рассуждениях, конечно, есть. Но это всего лишь одна из версий. Более того: теперь, когда я услышал рассказ господина художника, я думаю, что врагов у Лисы может быть гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Но нам нужен только один... всего один.
   Петрухин прикурил, помолчал, глядя на Купцова сквозь дым, и добавил:
   - Всего один, но озлобленный настолько, что прислал киллера. Это не может быть случайный человек... Это кто-то из ближнего круга. Он рядом. Он совсем рядом. И наша задача - вычислить его... Что с распечатками, Леня?
   - Будут только завтра утром.
   - Э-ге ж, хлопчик... теряем время. Совсем не тоже. Предлагаю в целях более плотного использования служебного времени: а) затеять пьянку; б) провести оперативное мероприятие "Гадалка".
   - Кинем монетку, - предложил Купцов. Кинули. Выпала "Гадалка".
  
  ***
  
   Последнее время... странные слова какие: "последнее время"... Последнее время Татьяна Андреевна Лисовец жила в сумерках. Не в тех романтических сумерках, где признаются в любви, читают Блока, где уснувшая река, белеющая перчатка, шуршащие у огня лампы мотыльки и беспечность, беспечность... Последнее время Таня Лисовец жила в тревожных сумерках большого города, где все - двусмысленность, ложь и опасность... где живет и каждую секунду множится страх. Где крик "скорой",