его не видел, практически не изменился. Он все так же напоминал голодного кота, который высматривает, что бы такое украсть. Все так же он задумчиво поглаживал свои рыжеватые усы...
   С Зеленцовым Петрухин когда-то работал в одном отделе. Потом Костя ушел в охрану некоего бизнесмена. С тех пор их пути не пересекались. Пару раз Петрухин что-то слышал о нем от общих знакомых... не более того. И вот вчера вечером Костя позвонил, попросил о встрече.
   - У тебя дело какое-то, Костя? - спросил Петрухин.
   - Да. Дело. И, кстати, серьезное дело.
   - Ага... А ты знаешь, что я со службы ушел?
   Я теперь у Брюнета.
   - Знаю. Весьма о тебе наслышан, - ответил Зеленцов. - Ну так что, Митя?
   Заходи завтра. Часам к девяти устроит? Зеленцова устроило. Сейчас он сидел в кресле напротив Петрухина. Даже в дорогом солидном костюме Костя все равно напоминал голодного рыжего кота на промысле. Потрепались, вспоминая старых знакомых и старые дела, потом перешли к настоящему.
   - Ну так что там у тебя? - спросил Петрухин.
   - Атеросклероз, гипертония, остеохондроз, - ответил Зеленцов весело. И серьезно добавил:
   - Херово, Митя. Очень херово. Без твоей помощи никак не обойтись. Поможешь?
   - Да что случилось-то, Костя?
   - Папу нашего завалили неделю назад. Неужели не слыхал?
   - Может, и слыхал... а что за конь с горы твой папик?
   - Образцов... выстрел на Казанской неделю назад. Слыхал?
   Петрухин присвистнул, Купцов отодвинул в сторону папку с бумагами. Образцов! Еще бы не слышать. Образцов - это почти империя. Это поставки продуктов из Европы, это несколько ночных баров и дискотек, склады, рынки, автоперевозки. Шестого июля выстрел снайпера все это перечеркнул... Склады, набитые европейской жратвой, остались. И грузовые фуры остались. И дискотеки никуда не делись. Но Николаю Николаевичу Образцову по прозвищу Людоед они уже были не нужны.