лась. Пару секунд он рассматривал меня с некоторым удивлением: что, мол, это за урод такой? Потом решительно направился к нам. На груди быка горела золотом огненная птица. Я опустил боковое стекло, бычара подошел.
   - Здесь нельзя стоять, - сказал он нейтрально. Видимо, не мог понять, как к нам относиться. - Это стоянка фирмы.
   - Мы как раз на фирму приехали, - сказал я. - Убирай свою "фишку".
   - На фирму? - спросил бык. - А по какому вопросу?
   - А может, мне объяснительную на твое имя написать? - поинтересовался я, и этот аргумент показался ему самым весомым.
   Он кашлянул "деликатно" - в огромный кулак с перстнем турецкого золота - и убрал табличку. Я поставил "микрик" на освободившееся место. Между двумя одинаковыми, сверкающими "Вольво-850" обшарпанный "фольксваген" выглядел... не очень. Бык снова ощутил сомнения: того . ли он на стоянку пустил? - и двинулся к "фольксу". Но из дверей офиса уже вышел Костя Зеленцов и направился к нам.
   На асфальте возле входа в офис стояла керамическая ваза с красными розами. Рядом, накрытая стеклянным колпаком, горела свеча.
   - Здесь? - спросил я Костю.
   - Здесь, - кивнул он.
   - А где обычно он парковался?
   - Там, где сейчас ты встал. Это его постоянное место.
   М-да, это не есть гут. От того места, где я воткнул "фолькс", до дверей офиса пять-шесть метров. Соответственно, у снайпера было всего пять-шесть секунд. Не больше. А ежели этот Людоед был мужик энергичный, то и того меньше... И тем не менее снайпер успешно вогнал пулю ему в голову на полпути между машиной и офисом.
   ...Огонек свечи в стеклянном колпаке горел ровно, идеальной формы язычок пламени был вытянут вверх. Он казался наконечником копья и указывал строго в высокое небо. Оттуда, с высоты, прозвучал выстрел. Один. Всего один. И здесь, на самом дне улицы, рухнул на асфальт человек.
   Я посмотрел наверх, на серую громадину