как многие увидев меня, подобрали
  под себя хвосты и прижали уши, меня тут знали.
   И только один Кот не прижал уши к голове. Тощий, обшарпанный, с клоч-
  коватой свалявшейся шерстью, со слезящимися глазами и обрубленным хвос-
  том - типичный представитель безымянно-бездомного подвально-помоечного
  сословия, без малейшего страха подошел ко мне и сел рядом, глядя на меня
  с преданностью и надеждой.
   Когда-то на пустыре за нашим домом я отбил этого несчастного бродягу
  от двух крупных домашних Котов, изрядно попортив им шкуры и наглые сытые
  морды.
   На следующий день после этого побоища Шура выпустил меня прошвыр-
  нуться по свежему воздуху и совершить свои естественные отправления. До-
  ма я этого не делал никогда, даже в самые лютые морозные зимние дни. Та-
  ким образом мой Человек Шура Плоткин был начисто избавлен от необходи-
  мости заготавливать для меня песок и нюхать едкую вонь кошачьей мочи и
  кала.
   Наш дом стоит в новом районе, в глубине квартала, и я с детства вы-
  торговал себе право в любое время уходить из квартиры и возвращаться в
  нее только тогда, когда мне этого захочется.
   Короче, когда я на следующий день выполз из нашей парадной и с нас-
  лаждением потянулся до хруста, до стона, и новое прохладное утро стало
  вливаться во все мое тело - от влажного носа, устремленного в синее ве-
  сеннее небо, до кончика хвоста, туго вытянутого к горизонту, - я вдруг
  увидел вчерашнего кота-бродягу, сидящего неподалеку от моего дома.