олне вероятно, о том, какую часть информации лучше утаить от
  детектива, воображающего, будто он разобрался в причине смерти Генриха
  Натановича.
   - Вы верите в Бога? - неожиданно спросил Аркадий.
   - Что? - не сразу сообразил Подольский и почему-то испугался. - В Бога?
  Н-не очень. А при чем здесь...
   - Это к слову, - улыбнулся Аркадий. - В Бога я тоже не верю, поэтому и
  задачу эту решил не сразу. Почти целый день понадобился, и вот... смерть
  Раскиной. Если бы я был умнее, она осталась бы жива.
   - Нет, - вздохнул Подольский. - Не осталась бы. После того, как умер
  Генрих... Что-нибудь все равно бы случилось. Не это, так другое.
   Они вышли на стоянку, и Подольский направился к своей машине -
  неуклюжему "ареану". Аркадий последовал за ним, думая о том, что за своей
  машиной ему придется либо возвращаться на такси, либо просить знакомых из
  полиции, чтобы перегнали транспорт на домашнюю стоянку, либо... Нет, на
  метро он из-за этого ездить не станет.
   Подольский молча вывел "ареан" из гаража и сразу рванул в третий
  эшелон, не собираясь передавать управление автопилоту.
   - Как вы догадались? - нервно спросил он, не оборачиваясь к Аркадию.
  Голос его от напряжения стал ломким, как солома, казалось, что Подольский то
  ли сейчас заплачет, то ли сорвет голос на следующей фразе.
   Аркадий вопрос проигнорировал - он смотрел в правое окно на
  проносившиеся во встречном потоке грузовики. Здесь, в верхнем эшелоне,
  личных