чтобы не слышали Чухновский с
  Подольским, наблюдая в то же время за их передвижениями по комнате. Впрочем,
  оба стояли молча и смотрели друг на друга. - Вот что. На лице Раскиной,
  когда ее подобрали, была та же маска, что на лице Подольского. Сожженная
  кожа, будто след ладони.
   - Сожженная...
   - Да. Она шла вдоль края тротуара, и вдруг закричала - это показывают
  все свидетели, - а потом бросилась на проезжую часть, где ее и сбила машина.
  Водитель не виноват. Дело передали нам, поскольку в МУРе, естественно,
  сложили два и два...
   - Где она сейчас? Я имею в виду тело.
   - У Селунина. Но это было уже потом, кодопсис от Бадаева я получил на
  блокнот, когда ехал сюда, так что больше ничего не знаю.
   - А сюда ты почему направился? - с подозрением спросил Аркадий.
   - В восемнадцать тридцать две мне позвонил этот раввин...
   - Как только я от него вышел, значит, - пробормотал Аркадий.
   - Именно. Он сказал, что ответил на все твои вопросы, но ты ничего не
  понял.
   - Почему же? Я все понял, но в тот момент не сопоставил кое-каких
  фактов...
   - Не перебивай. Он заявил, что дело не терпит отлагательств, процесс
  вышел из-под контроля, и ему нужно срочно быть в квартире Подольского, чтобы
  проверить кое-какие соображения. Какие именно соображения - отвечать
  отказался, но заявил, что все расскажет, как только посмотрит на то место,
  где лежал Подольский. Ему повезло, что он застал меня в офисе. Мы приехали,
  он посмотрел - только