ил:
   - Наталья Леонидовна, это Пастухов. Понимаете, случилось несчастье...
  Нет, с ним все в порядке. Генрих Натанович... Что? Когда... Ага, понятно. Но
  вы же с ним... Нет, я понимаю... Я сейчас вовсе не то хотел сказать. К вам
  идет следователь сыскного бюро. Этакий весь из себя Холмс. Посдержаннее,
  пожалуйста. Дома будете плакать, хорошо? Ну давайте...
   Тишина.
   Аркадий быстро пошел в сторону холла, на ходу стягивая с уха колесико
  интерфона. В холле несколько сотрудников КИМЕКСа азартно обсуждали вчерашний
  матч "Реала" с минским "Динамо". Судя по возгласам, все смотрели матч по
  стерео и, следовательно, не могли быть с двадцати двух до полуночи в хостеле
  "Рябина". Впрочем, заключение это, сделанное Аркадием с привычным
  автоматизмом, не могло иметь ровно никакого значения, поскольку никто из
  стоявших в холле людей по делу Подольского не проходил. Директора КИМЕКСа
  Ушакова среди них не было, это очевидно.
   Аркадий свернул в правый коридор, здесь двери были большими, под
  потолок, и на каждой стоял электронный замок с экранчиком сенсорного набора.
  Никаких названий, только номера комнат были обозначены большими красными
  числами слева от каждой двери.
   Аркадий остановился у сто тридцатой комнаты и собрался постучать, но в
  это мгновение дверь неожиданно распахнулась, и он оказался лицом к лицу с
  женщиной лет тридцати пяти. Раскина - несомненно, это была она - оказалась
  чуть выше среднего роста, с нескладной, какой-то прямоугольной