отому я и хотел спросить у вас:
  когда Подольский не пришел на встречу, вы поинтересовались, что произошло?
   - Я? Нет, он позвонил сам. Это было... м-м... я понимаю, вы хотите
  знать точное время... Так вот, когда он позвонил, было девять часов тридцать
  четыре минуты. Я ждал его, читал сидур...
   - Что читали, простите?
   - Сидур. Молитвенник. Потом отложил книгу и посмотрел на часы. И тут
  как раз позвонил Генрих.
   - Очень удачно, - сказал Аркадий. - Часто вы смотрите на часы и даже
  запоминаете время?
   - Нет, это произошло случайно, - сухо ответил Чухновский.
   - Подольский объяснил причину своего отсутствия?
   - Нет, почему он должен был что-то объяснять? Просто извинился и
  сказал, что прийти не может, дела. Мы договорились, что он придет сегодня в
  обычное время.
   - Он был взволнован?
   - Нет. Выглядел как всегда.
   - Он говорил из дома?
   - Не думаю. Я помню обстановку в его комнате в "Рябине", он часто мне
  оттуда звонил. Это был другой интерьер.
   - Какой?
   - Пожалуй, он звонил из... гм... Кафе? Нет, какая-то комната. Стена, на
  фоне которой... Больше ничего.
   - А обычно, - сказал Аркадий, - Подольский приходил на ваши встречи
  вовремя? Я имею в виду, вы с ним договаривались заранее или он являлся,
  когда ему хотелось?
   - Наши беседы не были регулярными, - раввин бросил на Аркадия
  задумчивый взгляд. - Генрих Натанович приходил после работы, и у нас были
  час-полтора до начала молитвы.
   - Он