нно он сделает с Князем. Некоторые его обещания явно
  неправдоподобны с физиологической точки зрения.
   - Бывайте, ребятки, - говорит Горбун и делает ручкой.
   - А этого?
   Горбун проводит рукой у себя под подбородком.
   - В Москву! - кричит Горбун, как три чеховских сестры. - Мне нужен Князь,
  а не его "шестерка". Слышь, Лось? Кончишь с этим - ив Москву.
   Дверь за Горбуном захлопывается.
   Лось - то есть амбал - переводит свой "люгер" на автоматический огонь и
  начинает стрелять. "Люгер" без глушака. Шум стоит обалденный. Отработанные
  гильзы сыплются на пол, как пшеница из элеватора. Я (то есть бес) становлюсь
  похожим на дуршлаг. Это очень неприятно, когда тебя расстреливают на твоих
  же глазах. Если этот бес просто прикинулся мной, это его дело. Но если это и
  вправду мое тело, то моя душа просто на глазах лишается жилплощади.
   Лось опустошает магазин и перестает стрелять.
   Бес стоит у стенки и кротко моргает. Из него хлещет, как из
  простреленного нефтепровода. Затем он встряхивается, шепчет чего-то и стоит
  целый и невредимый.
   - Е... - говорит Лось, - и пуля его не берет! Ну ладно, я пока раздумал
  стрелять.
   Бес берет своей правой рукой левую руку, и левая вдруг отнимается от
  плеча. У беса, впрочем, тут же отрастает новая, а левая рука превращается в
  обломок водопроводной трубы.
   - Мама! - говорит Лось, от изумления забыв более ядреные выражения. И тут
  же экс-конечность обрушивается ему