-
  стой, перельешь!
   - Но я взял бензин только у одной машины, - запротестовал бес, - а что
  делать с остальными?
   - Вылей его на дорогу, - говорю я, - или нет, погоди!
   Я радостно щерюсь.
   - Слушай, Асмодей, - говорю я бесу (да ну его с его иудейским именем), -
  ты видишь, как устроен двигатель? Ты видишь, что после того, как в цилиндр
  впрыснут бензин, сверху подается искра, от которой загораются бензиновые
  пары?
   - Ну да.
   - А теперь сделай так, чтобы на автомобилях преследователей эта искра
  была подана не на цилиндр, а в бензобак...
   Я не договорил. Руль вышибло у меня из рук. Я взмыл в небо задницей
  кверху и увидел далеко под собой разлетающийся в разные стороны "мерседес".
  А сам бес стоял среди всего этого бедлама как ни в чем не бывало и
  оглядывался с видом шестилетней девицы, разбившей любимую чашку дедушки.
  Ему-то было нипочем! Подумаешь, взорванный бензобак! Если подумать, так у
  них там в аду именно такой климат. Он, можно сказать, грелся на солнышке и
  чувствовал себя как дома.
   Тут траектория моего полета изменилась, я пошел на снижение, спланировал
  головой в кусты и вырубился.
   Проклятый двоечник пустил искру в бензобак. Но, естественно, перепутал.
  Он пустил ее в наш бензобак.
   Через двадцать минут я и Асмодей въехали в широкий двор виллы Горбуна.
  Меня выволокли из джипа, где я сидел, зажатый, как котлета в гамбургере,
  провели в дом и дали изрядного леща.