Я притормаживаю у
  телефона-автомата в стеклянной косынке.
   - Сиди и не вылазь, - командую я Асмодею. В своем женском обличье я вышел
  из "жигуленка" и направился к телефону. Покончив со звонками, я повесил
  трубку и вошел в расположенную слева дверь, рядом с которой висело кривое
  объявление: "Ксерокс".
   Внутри располагалась какая-то чахлая контора с фикусом на окошке и
  искомым прибором в закутке.
   - Миленькая, - сказал я, подмигивая скучающей у ксерокса девушке, - мне
  вот эту книжку, а? Два экземпляра?
   Девушка вздрогнула и посмотрела на меня. Черт! Я и забыл, на что я похож.
  Еще примут меня тут за представительницу сексуального меньшинства.
   Девушка приняла от меня деньги и принялась ксерить книжку. Но - вот
  неожиданность! Как она ни старалась, в лоток вылетали одни непропечатанные
  страницы. Что за притча! Как только положит на стекло какую-нибудь газету
  или книжку для проверки, так сразу ксерится в наилучшем виде. Как только
  положит мою книжку - листы идут белые, как передник первоклассницы!
   Тут я занервничал и полез через перегородку.
   - Пустите, - говорю, - я сам.
   - Да она у вас, женщина, заколдованная какая-то, - чуть не плача, говорит
  мне девица.
   И тут на улице раздался такой шум и визг, словно пяти сигнализациям
  наступили на хвост. Я подскакиваю к окну и вижу - два гаишных "форда" с
  размаху подлетают к "шестерке", в которой мирно дремлет Асмодей, выдирают с
  корнем