унду противотуманки двух
  джипов, притаившихся у обочины, вспыхивают ослепительным светом, из-за
  пройденного нами поворота появляется "синеглазка-жигуль", и знакомый голос
  орет знакомые слова:
   - Не стрелять! Милиция! СОБР!
   Ах, черт! Я схватил банкира за шиворот:
   - Это ты, зараза, ментовку навел? Даже в темноте было видно, как злорадно
  блеснули его глаза.
   - Ну так получай! - зашипел я.
   В следующую секунду все четыре дверцы "паджеро" распахнулись, и ражий
  собровец поволок меня наружу.
   - Астафьева ищите! Он в этой тачке! - раздался зычный голос.
   Но Астафьева в тачке уже не было. Вместо Астафьева на заднем сиденье
  сидел пушистый белый котик-альбинос. При виде собровца котик с жалобным
  мявом прыгнул ему навстречу, но тот отшвырнул бандитскую зверюшку. Котик
  отчаянно завопил, выскочил из машины, махнул белым хвостом по грязи и пропал
  в темноте, видимо, рассудив, что сейчас не время путаться под колесами
  огромных машин и разъяренных людей.
   Меня обыскали, отобрали пушку и отвели в собровский "уазик".
   - Эй, парни, за что? - поинтересовался я.
   Но собровцы такие ребята: спросишь словами, а получишь ответ сапогом по
  почкам. Я затих и особенно больше не протестовал. Мне было самому интересно.
   К тому же тут я должен сказать одну штуку:колдовство - это вовсе не такое
  простое занятие. Сколько сил оно отнимает - это просто ужас. Иной раз
  кажется, что легче пройти сто километров