етров пешком, чем перенестись на сто
  километров силою воли. Превратив Астафьева в кота-альбиноса, я совершенно
  посадил свои батарейки. Мне нужно было малость подпитаться.
   И вот, надо сказать, что есть магические переулки, которые сильно
  сокращают любое колдовство. Заколдовать случайного прохожего, который идет
  себе и думает, скажем, о четвертой симфонии Баха, довольно трудно. А вот
  заколдовать человека, который думает о том, чтобы отбить тебе почки, проще
  пареной репы. Кстати, белые маги - это вот такие трусы, которые не трогают
  никого, кто их не ненавидит. И вовсе не потому, что они хорошие, а,
  наоборот, потому, что они трусы. Лежебоки. Живут только за счет чужой
  энергии. Самим им лень пальцем шевельнуть.
   Через двадцать минут закатились мы во двор управления. Меня изъяли из
  джипа и поволокли измызганным коридором в кабинет.
   Собровцев за мной набилось штук пять. Развлечься. На ребрах у меня
  поплясать. Чувствую, есть у них такое начальственное указание. А тот матерый
  мужик, который впереди шел, разворачивается и говорит:
   - Ну, здравствуй, Шариф. Я майор Головиченко. Слыхал?
   И руку протягивает.
   Я ему, естественно, руку пожать не могу. Они так на мне браслеты
  затянули, что у меня давно все там онемело.
   - Ты чего это, гад, руки не подаешь, когда с тобой здороваются, - говорит
  майор, - и от души лупит меня по морде.
   Удар был такой сильный, что моя душа даже