й изумленно, затем неуверенно сказал:
   - Мне нравится ваш оптимизм, но сложность в том, что эти люди и в
  прокуратуру не являются, а уж в милицию не придут абсолютно точно.
   Гуров задумчиво улыбался и молчал. Крячко в своем эмоциональном всплеске
  выдохся и уже жалел о сказанном, и не оттого, что испугался, а сочувствовал
  Гурову, который на самом деле отнюдь не железный и вообще - "на хрена козе
  баян"?
   - Нормальные люди с возрастом умнеют, - пробормотал он. - Видно, я
  принадлежу к иной категории.
   - Это вряд ли, - спокойно возразил Гуров. - Ты простой хитрый мужик,
  знаешь, чтобы меня запрячь, надо сначала разозлить.
   У нас есть сто причин заниматься этим делом. Во-первьк, приказано, чего
  вполне достаточно. Исповедоваться, конечно, никого не заставишь. Не те люди.
  Игорь, говоришь, они в прокуратуру не являются?
   - Все вежливо. Лев Иванович, звонит помощник, приносит извинения, мол,
  готовят срочный документ для Президента, или другое вранье, и просит встречу
  отложить.
   - Я понимаю. - Гуров кивнул. - Мы люди не гордые - сами залетим на
  огонек.
   - Не примут. - Гойда развел руками. - Десяток способов существует.
  Позавчера я в приемной вице-премьера Барчука попытался шуметь, так он сам,
  лично, из кабинета вышел, извинился, я чуть со стыда не сгорел.
   - Ничего, у нас предохранители здоровые, выдержим, - заметил Крячко.
   - Игорь, у высокопоставленных свидетелей просматривается очень слабое
  место. Когда они данный