страничку отрывного календаря, грозился привязать шариковую ручку к ножке
  стола и клал на "жалостливую" папку новую, которую сам недавно позаимствовал
  в чьем-нибудь кабинете.
   В общем, кабинет старших оперов главка угро никак не походил на каземат,
  в котором зачастую плакали мужчины, рыдали женщины, матерились менты,
  некоторые в генеральских погонах. Никто в этом кабинете никого и пальцем не
  тронул, но человек очень болезненно реагирует, когда ему в лицо говорят о
  нем правду. А добывать правду и порой излагать ее вслух являлось профессией
  хозяев этого обычного канцелярского кабинета.
   Гуров работал в сыске двадцать лет. Высокий, стройный, элегантный, с
  задумчивыми и светлыми глазами под темными бровями, он очень нравился
  женщинам и крайне не нравился начальству.
   Крячко был ниже ростом, круглее в талии, проще лицом и одеждой, любил
  балагурить, жаловаться на жизнь, и внешностью и манерами временами походил
  на знаменитого солдата Швейка.
   Сыщики знали друг друга давно, пережили и взаимную неприязнь и недоверие,
  ссорились и вновь шли рядом, порой ползли, сплевывая кровью. Они были очень
  разные, но их прочно объединяли такие качества, как честность, которая не
  мешала порой хитрить и недоговаривать, верность своему слову, опыт розыскной
  работы, дружба и взаимная любовь, которой они стеснялись и порой говорили
  друг другу вещи достаточно неприятные.
   У Гурова и Крячко был еще один друг - генерал, начальник главка Петр
  Николаевич