-- Митя, ты циник, -- ласково упрекает мать.
   -- Угу. А идеалист пальцем бы не шевельнул, чтобы расхлебы­вать вашу
  кашу.
   Она подсаживается к сыну и гладит его по плечу.
   -- Почему ты так говоришь: "вашу кашу"?
   -- А чью же? Если бы вы с ним поменьше нянчились...
   -- Вспомни, как часто мы бывали строги! -- перебивает мать.
   -- Ну да, ты прятала ботинки, когда он собирался на очередную пьянку.
  Но если братец влипал в историю, его вызволяли всеми средствами.
   -- Ах, Митя, о чем мы спорим? С тобой разве не нянчились? Нанимали
  репетиторов, устраивали в институт. Все твои покро­вители жуют папиными
  зубами.
   Холин-старший в это время укладывает в потрепанный чемо­данчик
  зубоврачебные инструменты и протезы. Руки двигаются автоматически, быстро и
  экономно. Захлопнув крышку, он выхо­дит в смежную комнату.
   -- Куда ты? -- удивляется мать.
   -- Примерить мост директору магазина "Ковры".
   -- И ты уйдешь сейчас, когда у нас такая радость?
   Отец молча направляется в переднюю.
   -- Подожди ликовать, -- замечает Дмитрий. -- Письмо получе­но не для
  того, чтобы перечитывать его на ночь. С ним надо идти в органы.
   Холина бежит за мужем.
   -- Отец, ты слышишь?
   Тот проводит расческой по жидким волосам и одевается.
   -- Отец, надо идти в органы!
   Холин разражается длиннейшей