ать руками, оглядываясь на дорогу и замирая от ужаса при мысли,
  что те, на машине, могут вернуться.
   Мне казалось, или я на самом деле слышала стоны, не знаю, но ногти на
  руках я сломала, а в своей работе продвинулась мало. И я побежала.
  Наверное, изловчилась побить мировой рекорд, потому что через несколько
  минут была уже возле Сонькиного дома.
   Он крайний, мимо него проходит дорога.
   Окна темные, я влетела в палисадник, векочила на лавку и забарабанила в
  окно. Кажется, прошла вечность, прежде чем в доме кто-то заворочался, я
  опять стукнула по стеклу и заорала:
   - Да открой ты, дура.
   - Гретка, ты, что ли? - послышался заспанный Сонькин голос, окно
  открылось, и показалась она сама. С "Тарзана", что ли?
   А я уже не жду.
   - Лопаты, есть?
   - Лопаты? Зачем?
   - Некогда. Где лопаты?
   - Во дворе. А ты чего такая, а?
   - Шевелись, по, дороге все расскажу.
   Видно, в моем лице былo что-то такое, что Соньку здорово напугало, она
  перестала задавать вопросы, кинулась во двор и через несколько секунд
  выскочила ко мне с двумя лопатами.
   - Бежим, - рявкнула я, хватая одну из них, и, бросилась к кладбищу.
  Обалдевшая Сонька неслась рядом.
   - Куда бежим-то? - прокричала она.
   - На кладбище.
   - Гретка, ты ведь не спятила? - задыхаясь, проквакала Сонька.
   - Иду с "Тарзана" на кладбище, двое закапывают третьего,