ние древней столицы - Иерусалим да пару бытовых
  анекдотов про Абрама и Сару. В общем, если верить ей, выходило, что я
  искупаю вину своего деда перед Сонькиным. Насколько мне было известно, все
  мои родственники в то время пребывали гораздо северо-восточнее города
  Львова, причем - и не по своей воле, но мою подружку это заботило мало. Не
  знаю, как насчет вины, но действовала она на меня, словно удав на кролика,
  что позволяло ей подолгу жить :в моей квартире, оставлять пятна на моей
  одежде и стаптывать мои туфли.
   Теперь должно быть ясно, почему я так обрадовалась очередной Сонькиной
  фантазии: провести лето в деревне. К несчастью, в деревушке у пенсионера
  Николая Максимыча имелся телефон, старики вокруг одинокие, рядом летняя
  дойка, вот телефон лет пять назад и поставили. Не будь я законопослушной
  гражданкой, давно бы повредила кабель...
   Возвращаюсь к ее срочному звонку.
   Я тяжко вздохнула, а Сонька спросила как-то вяло:
   - Это ты или не ты?
   - Ну, я. Как там дела у русской аристократии?
   - А мне откуда знать?
   - Что ж так?
   - А вот так. Меня сейчас занимают другие мысли. Вот, к примеру, для
  чего мы пришли в этот мир?
   - Ты прямо сейчас хочешь это выяснить? - поинтересовалась я. Сонька
  обиженно засопела.
   - Дура ты бесчувственная. У меня депрессия.
   - Не знаю такого слова.
   - Все ты знаешь.
   - Слушай,