обжиться умудряется. За долгие месяцы тюрьма и впрямь домом родным
  становится, в котором все ходы-выходы знакомы, и про каждого
  соседа-сокамерника известно больше, чем про собственную жену...
  Сокамерники, как и жены, конечно, разные попадаются - и нормальные люди, и
  твари конченные, но, по крайней мере, понятно чего от каждого ждать можно.
  Человек-то больше всего всегда страшится неизвестности...
  
  Познание этой неизвестности начинается в тот вечер, когда, вскоре после
  получения ответа на кассационную жалобу (у одних это "вскоре" несколько
  дней тянется, у других - месяцы занимает, тут ведь как карта ляжет), зэку
  объявляют, что утром он, сердешный, уйдет на этап... Из родимой "хаты"
  заключенного с вещами переводят в "этапную" камеру, в так называемый
  "собачник". Почему "собачником" эта камера называется? Да потому, что уюта
  в ней, конечно, никакого - никто ведь в этой "хате" дольше чем на
  сутки-двое не задерживается, а стало быть - почти каждый норовит
  наплевать-нагадить от всей души - "крытке" на память... Потому и
  "собачник", что у пса в будке уютнее, чем в "этапной" камере... Ну, а утром
  "этапников" шмонают напоследок, выдают сухой паек, грузят в автозак - и с
  ветерком доставляют до вокзала, где