истолет "сигма" с глушителем и... из оружия больше ничего. Деньги - сколько именно, не знаю. Документы, кажется.
   - Кажется или?..
   - Об этом я не слышал, но однажды принимал участие в аналогичной тайниковой операции. Закладывали гранатомет, одежду, деньги и документы. Для кого это все предназначалось, сказать не могу. Просто не знаю. Вероятно, и в этот раз документы вошли в список.
   - Теперь повтори еще раз дословно, что сказал консул про моего босса?
   - Дословно? - переспросил Рощин. - Консул разговаривал с резидентом, я услышал конец фразы: "Издец Антону Альбацу!"
  
  4
  
   Киль, Германия, этот же день
   Все, что увидел Андрей Прозоров при встрече с Вадимом Салнынем, совпадало с характеристикой на бывшего офицера КГБ. Внешность латыша гармонировала с его же пасмурными шутками. Он был, безусловно, умным человеком - хотя в 7-м управлении КГБ (слежка за советскими гражданами - валютчиками, особо опасными преступниками, фарцовщиками) ум следовал за нижними конечностями: волка ноги кормят. Топтуны - они же филёры и шпики, сотрудники службы наружного наблюдения - берегли ноги, как только что переболевшие гриппом опасались сквозняков. Вадим словно на всю оставшуюся жизнь сохранил на лице выражение самого заурядного обывателя, человека с обычной внешностью, одевавшегося так же непримечательно. "Красавицы и красавцы перед выходом "на пост" маскируют свою красоту..." К этому постулату топтунов добавить нечего. Равно как и к правилу о "незаметности" - даже если вокруг вообще нет никого.
   Умный... Знания в него, похоже, вбивали с помощью молота, заметил Андрей. Однако с ними он расстается легко и свободно. Прозоров кивал в ответ на откровения бывшего топтуна: мол, работая в "семерке", советские шпики бухали по-черному, снимая стресс напряженной работы.
   - Я уже по-другому смотреть не могу, - делился самым сокровенным Вадим Салнынь, изредка делая глоток баварского темного. Они устроились в пивной, расположенной на территории порта Киль.