ивоте - получил распоряжение встать к тренажеру, отметил мешки под глазами - поймал приказ: "Надо меньше пить".
   Сладострастная сучка...
   Борис смешливо поморщился: видеть перед собой тело сорокасемилетней хозяйки из прошлого - для Рощина было делом затруднительным.
   Краешком полотенца Рощин промокнул мокрый лоб, щеки, шею, высоко приподняв подбородок; потянулся, заводя плечи назад, и обвязал полотенце вокруг бедер. Покидая мимолетное место встречи с прошлым, дипломат бросил взгляд на свои ноги, не уступающие в своей грациозности ногам Рудольфа Нуреева, отметил маленькие изящные щиколотки, тонкие пальцы с тщательно обработанными ногтями, розовые после горячей ванны пятки.
   Пройдя в комнату, Борис с неудовольствием отметил следы пребывания своего любовника: небрежно затушенные сигареты в пепельнице, винные пятна на скатерти - что, кстати, является неким признаком шарма; идеально чистая скатерть - это девственница, не способная доставить истинного наслаждения, она должна нести на себе следы прошлого - тех же винных пятен и следов от сигарет. Она должна иметь свой запах; а чем пахнет девственница? Да ничем. Разве что до безобразия стерильным бинтом.
   Девственница не может родить истинных эротических мыслей и желаний, больше она настраивает на насилие, на кровь.
   Полчаса назад все в этой квартире было по-другому. Но удовлетворение - штука капризная: когда оно приходит, призывает отдать все, буквально снять с себя последнюю рубашку, трусы, а когда поворачивается задом - оставляет в недоумении: "Что это со мной было?" Слабость в двух ее проявлениях: любовь и страсть, квелость и астения.
   Набросив на плечи халат, Рощин сложил на поднос рюмки, пустую бутылку, апельсиновые корки, надкусанное яблоко, смахнул со стола бисквитные крошки. По пути на кухню прихватил с кровати выжатый тюбик увлажняющего крема. В связи с этим, непроизвольно краснея, вспомнил свой первый опыт с мужчиной - давно это было, когда Борис учился в МГИМО. В тот раз, за